Западные аналитики с растущей тревогой наблюдают за эскалацией индо-пакистанского конфликта. Возможно ли предотвратить пересечение двумя ядерными державами опасной черты, рассказал заслуженный юрист России, доктор юридических наук, заведующий кафедрой Международного права РГСУ профессор Юрий Жданов.
Фото: AP
тестовый баннер под заглавное изображение
— Юрий Николаевич, есть ощущение, что возможным ядерным апокалипсисом на Востоке больше озабочены западные аналитики, а не местные. Почему?
— Потому что местная пресса — что с одной, что с другой стороны, — наполнена воинственными призывами. В прошлом месяце террористы штурмовали живописный горный район Пахалгам в Кашмире и убили 26 индийских туристов. Эта бойня немедленно ухудшила и без того враждебные отношения между Нью-Дели и Исламабадом, и в Нью-Дели поспешили обвинить своего соседа, утверждая, что террористы тесно связаны с пакистанской разведкой.
Надо понимать, что премьер-министр Индии Нарендра Моди — сильный лидер индуистских националистов, который позиционирует себя как защитник нации. В прошлом году он впервые получил право на третий срок нахождения у власти, и теперь сразу же пообещал преследовать нападавших «до конца света». Индийские СМИ призвали к крови. Заголовок на одном из каналов гласил: «Мы хотим отомстить». «Бхарат готов к битве», — гласил другой заголовок, имея в виду Индию под ее санскритским названием (это – серьезно). Эксперты говорят, что это был лишь вопрос времени, когда Моди и его партия «Бхаратия Джаната» (BJP) ответят решительными мерами. Так, известный американский аналитик Дерек Гроссман утверждает, что Моди и его правительство считают необходимым отреагировать на теракт в районе Пахалгам: «Индийцы, скорее всего, поддержат ответные меры Нью-Дели, независимо от того, какими они будут, за исключением, возможно, ядерного ответа, потому что они считают, что в будущем Пакистан необходимо сдерживать».
— То есть, «ядерный ответ» не исключается?
— Не исключается, причем обеими сторонами. Даже наоборот, вероятность ядерной конфронтации повышается. Первоначально Нью-Дели ответил «испытательными запусками» нескольких противокорабельных ракет и объявил о планах приостановить действие Договора об Индо-Гангской водной системе. Этот шаг вызвал панику в тех частях Пакистана, где не хватает воды. Затем Пакистан с необычной прямотой усилил свою риторику, заявив, что любая попытка перекрыть подачу воды будет считаться «актом войны». Исламабад пригрозил запустить баллистические ракеты по Индии и приостановить действие соглашения 1972 года, которое установило линию контроля и обязало обе стороны урегулировать спор о Кашмире мирным путем.
Западные аналитики считают, что националистическая политика как в Индии, так и в Пакистане, оставляет мало возможностей для сдерживания или дипломатического компромисса. Военные доктрины обеих сторон эволюционировали в сторону приоритета быстрого военного реагирования, что повышает вероятность неправильного толкования и чрезмерной реакции. Запуски ракет Индией свидетельствуют не только о демонстрации силы, но и о продуманной эскалации стратегических сообщений. В то же время открытые ядерные угрозы Пакистана потенциально снижают риторический порог применения ядерного оружия, что редко (!) наблюдалось в предыдущих кризисах. В таких условиях возможностей для деэскалации становится меньше, они становятся более узкими, и их сложнее использовать.
Это уже не кризис, который вот-вот разразится. Это уже разворачивающийся кризис, показывающий, насколько тонкой стала «защитная оболочка» Южной Азии.
— Есть возможность остановить этот кошмар?
— Вот об этом-то и речь, почему именно западные политологи так возбудились. По их мнению, Вашингтон слишком увлекся кризисами в Европе и на Ближнем Востоке, и считает индо-пакистанский конфликт чем-то второстепенным. А ведь в опасной близости сошлись сразу три, весьма немаленькие, ядерные державы – Индия, Пакистан и Китай.
— Что предлагается?
— Пока – дипломатическое содействие. Муджиб Машал, глава бюро The New York Times в Южной Азии, ностальгирует: «Соединенные Штаты уже сталкивались с этой проблемой и успешно ее решали. Во время кризиса в Пулваме-Балакоте в 2019 году, после того, как теракт смертника в Кашмире спровоцировал авиаудары Индии по территории Пакистана, Вашингтон сыграл решающую роль в прекращении эскалации. В тот раз американские наблюдатели заметили повышенную активность в ядерных арсеналах обеих стран, что дало повод встревожиться. Как написал в своих мемуарах тогдашний госсекретарь США Майк Помпео, его разбудили посреди ночи. Он работал по телефону, «чтобы убедить каждую из сторон, что другая не готовится к ядерной войне».
Майк Помпео напрямую взаимодействовал с индийским и пакистанским руководством, а американские дипломаты использовали неформальные связи и привлекали региональных партнеров, чтобы передавать личные послания с призывом к сдержанности. Публичные заявления призывали к деэскалации без распределения вины, сохраняя жизненно важное политическое пространство для обеих сторон. Этот эпизод продемонстрировал, что раннее, взвешенное участие США на нескольких уровнях может помочь Индии и Пакистану найти выход из ситуации, не выглядя при этом капитулировавшими. Хотя дипломатические и неформальные связи, возможно, уже не те, что в 2019 году, основополагающий принцип остается в силе. Ни Индия, ни Пакистан не стремятся к полномасштабной войне и уж точно не хотят ядерного обмена. Оба правительства, несмотря на агрессивную риторику, ищут способы извлечь внутриполитические выгоды из кризисов, не провоцируя неконтролируемую эскалацию. Сокращение пространства для маневра делает своевременное вмешательство извне еще более важным. Цель должна заключаться не в том, чтобы диктовать условия, а в том, чтобы снизить риски, выиграв время, успокоить националистов и сохранить политические возможности для деэскалации. Стратегические стимулы для действий США являются убедительными. Стабилизация ситуации в Южной Азии с помощью ограниченных дипломатических усилий продемонстрирует, что американское руководство по-прежнему способно быстро реагировать и справляться с непредсказуемыми кризисами, даже решая множество других проблем».
— А зачем, собственно, Вашингтону это надо? Его этот конфликт как-то касается?
— Западные аналитики считают, что этот конфликт касается США напрямую. По их мнению, союзники и партнеры Америки в Индо-Тихоокеанском регионе, включая Тайвань, увидят в этом усиление сдерживания Китая. Это успокоит союзников, обеспокоенных (до чего дошло! – Ю.Ж.) стойкостью и авторитетом Америки, а также укрепит лидерство США в глобальных усилиях по снижению ядерных рисков в то время, когда эти принципы подвергаются все большему испытанию. Ведь на этот раз появился новый элемент неопределенности, поскольку самые важные военные союзы в регионе были пересмотрены. Изменения в поставках оружия иллюстрируют новые союзы в этом, весьма нестабильном, регионе Азии.
— А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее. Что это за пересмотр военных союзов и схем поставок вооружения? Может, именно здесь и кроется причина озабоченности западных политологов?
— Чтобы разобраться в ситуации, надо ответить на весьма важный вопрос: откуда Индия и Пакистан берут оружие?
— Действительно, откуда?
— На это достаточно откровенно и подробно отвечает The New York Times: «Индия, традиционно придерживающаяся нейтралитета страна, закупает вооружение на миллиарды долларов у США и других западных поставщиков. В то же время Индия резко сократила закупки дешевого оружия у России, своего союзника времен холодной войны. Пакистан, значимость которого для Соединенных Штатов снизилась после окончания войны в Афганистане, больше не покупает американское вооружение, которое США когда-то поощряли приобретать. Вместо этого Пакистан обратился к Китаю, на которого приходится подавляющее большинство его военных закупок.
Соединенные Штаты сделали Индию своим партнером в противостоянии с Китаем, в то время как Пекин увеличил свои инвестиции в поддержку и покровительство Пакистану по мере сближения Индии с Соединенными Штатами. В то же время, отношения между Индией и Китаем в последние годы ухудшились из-за территориальных претензий друг к другу, и время от времени между двумя армиями вспыхивали столкновения. А отношения между двумя крупнейшими мировыми державами, Соединенными Штатами и Китаем, достигли низшей точки, поскольку президент Трамп начал торговую войну против Пекина».
— Получается, что за Индией стоят США и Европа, а за Пакистаном – Китай?
— Не то, чтобы конкретно стоят, но – все-таки…
Бывший дипломат, а ныне аналитик Эшли Теллис утверждает: «США в настоящее время играют ключевую роль в обеспечении безопасности Индии, в то время, как Китай все больше играет аналогичную роль в Пакистане».
В свою очередь, Линдси Форд, бывший высокопоставленный сотрудник Министерства обороны США, а ныне старший научный сотрудник одного из аналитических центров, говорит: «Если вы подумаете о том, как может выглядеть будущий конфликт между Индией и Пакистаном, то он будет все больше походить на то, что Индия будет сражаться на американских и европейских платформах, а Пакистан — на китайских. За последнее десятилетие партнеры обеих стран по обеспечению безопасности значительно изменились».
— Насколько значительно?
— The New York Times напоминает: «До недавних пор расчеты времен холодной войны определяли альянсы в Южной Азии. Индия, несмотря на то, что играла ведущую роль в движении неприсоединения, сблизилась с Советским Союзом. Оружие и боеприпасы из Москвы составляли почти две трети военной техники Индии. Пакистан, с другой стороны, прочно встал на сторону Соединенных Штатов, став их главным союзником в борьбе с Советским Союзом в Афганистане. В 1980-х годах пакистанские военные использовали эти отношения для укрепления своего арсенала, в том числе приобретя десятки истребителей F-16, которые помогли ослабить господство Индии в воздухе. После окончания холодной войны обе страны столкнулись с американскими санкциями за испытания ядерного оружия в 1990-х годах. Более десяти лет Пакистану отказывали в поставке десятков самолетов F-16, за которые он заплатил. Но судьба страны снова изменилась после терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Пентагоне, когда она снова стала союзником Соединенных Штатов, на этот раз в войне с терроризмом. Несмотря на то, что Пакистан обвиняли в ведении двойной игры, якобы за укрывательство лидеров «Талибана» на своей территории, но за помощь американскому военному присутствию в Афганистане США выделили Исламабаду десятки миллиардов долларов на военные нужды. Соединенные Штаты стали главным поставщиком оружия в Пакистан, а Китай остался на втором месте. По мере того, как значение Пакистана для Соединенных Штатов снижалось, Исламабад обратился к Китаю, который уже давно предлагает ему открытую поддержку.
По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира, который внимательно изучает глобальные потоки оружия, Пекин, который в середине 2000-х годов поставлял Пакистану лишь 38% оружия, за последние четыре года поставил около 80%. В то же время Индия более чем наполовину сократила свою зависимость от российского оружия. Да, в период с 2006 по 2010 год около 80% основного вооружения Индии поступало из России. Но за последние четыре года этот показатель снизился примерно до 38%, при этом более половины индийского импорта поступает из США и стран-союзников, таких, как Франция и Израиль».
— Что за вооружение?
— Из всего ряда выделяются французские истребители. По оценкам CNN, до этой последней эскалации в ВВС Индии было 36 самолетов Rafale, закупленных у французского производителя Dassault Aviation: «Истребители были впервые заказаны в 2016 году и начали поступать в 2020 году. В то время министр обороны Индии Раджнатх Сингх заявил, что новые самолеты являются «одними из лучших в мире» и сделают ВВС Индии «намного сильнее для сдерживания любой угрозы, которая может быть направлена против нашей страны». В конце апреля Индия подписала контракт на 7,4 миллиарда долларов на покупку еще 26 самолетов Rafale у Франции. Поставки ожидаются в 2030 году.
Что нужно знать об этих самолетах: самолеты выпускаются в одноместном или двухместном вариантах и могут быть вооружены ракетами «воздух-воздух», «воздух-земля» и противокорабельными ракетами, а также 30 миллиметровой пушкой. Компания Dassault Aviation также рекламирует систему управления полетом Rafale, которая позволяет самолету летать на автопилоте в режиме следования рельефу местности в любых погодных условиях. Rafale не является самолетом-невидимкой, но его рекламируют как имеющий низкий профиль, который нелегко обнаружить радаром. Согласно информации на сайте Dassault Aviation, Rafale, используемый французскими войсками, применялся в операциях в Афганистане, Ливии, Мали, Ираке и Сирии».
Правда, по утверждению пакистанской стороны, несколько этих Rafale – от одного до трех, — уже сбиты. Что поделаешь: на войне, как на войне. Возможно, проблема не в самих самолетах, а в летчиках?
— Не предполагаете ли вы, что беспокойство Запада вызвано опасением потерять рынки вооружений, а не угрозой ядерной катастрофы?
— Может, и так. Но, скорее всего, американских аналитиков пугает перспектива оказаться в проигрыше при любом возможном раскладе, почему они так настойчиво и теребят вашингтонское руководство – мол, встрепенитесь! Если Индия и Пакистан обменяются ядерными ударами, явно выраженных победителей наверняка не будет, обе стороны понесут колоссальный ущерб и надолго выпадут из Большой игры. Для Запада выбивание из «игры» Индии – утрата противовеса Китаю. Для Китая «уход» Пакистана – досадная, но сравнительно не очень значимая потеря рынка, в том числе – оружейного (вряд ли Пекин считает Пакистан стратегическим союзником). В любом случае, даже если погибнут одновременно Индия и Пакистан (что – возможно), Китай остается в выигрыше. Западные аналитики правы: Америке надо срочно искать решение, как утихомирить Индию и Пакистан, пока ситуация не зашла в ядерный тупик.
Надеюсь, такое решение найдется, пусть оно и не всех до конца устроит. Что ж, как говорил философ Станислав Ежи Лец, безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.
Источник: regnum.ru